Loading ...

В ближайшие выходные в Учебном театре на Моховой пройдут замечательные спектакли, а именно:
31 октября — спектакль «Чудище» по мотивам сказки С. Аксакова «Аленький цветочек» (реж. Олег Христолюбский)
01 ноября – спектакль «Дикие Лебеди» по мотивам сказки Г.Х. Андерсена (реж. Дмитрий Крестьянкин)
Режиссерами спектаклей являются студенты 4 курса проф. Ю.М. Красовского — Дмитрий Крестьянкин и Олег Христолюбский.
Мы решили узнать у них, легка ли профессия режиссера…..

СЖНН: Скажите, пожалуйста, как Вы пришли к выбору именно этой профессии?
ДК: Я родом из Тулы, там я закончил театральную студию, потом техникум, колледж культуры по классу «Режиссер народного театра», затем 2 года работал актером в тульских театрах. В Туле у меня была рок-группа, однажды мы познакомились с петербургской группой «Площадь восстания», которые пригласили нас в Санкт-Петербург, конечно, часть моей группы поддержала это предложение, часть – засомневалась, и клавишник предложил пари, что если я поступлю в театральное на режиссера, то они поедут. Я хотел быть режиссером, в Туле я работал актером, и уже на тот момент мне давали ставить какие-то небольшие вещи, я к этому шел. Но мысли поступить, как таковой, не было.
Так, практически на спор, я поехал в Питер. Особо, конечно, не надеялся, у меня даже был куплен обратный билет домой. И вот… Я пришел только к Юрию Михайловичу Красовскому, только на режиссуру, только в этот год, только первый раз приехал в Питер…и все совпало, я прохожу все туры с очень хорошими результатами и поступаю. Сразу же сдаю обратный билет, звоню ребятам, говорю, что поступил, и клавишник сдержал слово – переехал в Санкт-Петербург.

ОХ: Еще учась в хоровом училище имени М.И.Глинки, я стал посещать театральную студию, там в процессе обучения что-то сам пробовал ставить, потом закончил училище, поступил в Консерваторию, продолжая учиться в театральной студии, так постепенно пришел к выводу, что все-таки хочу быть режиссером. Стал пытаться поступить, но у меня не все так успешно, как у Димы, получилось только с третьего раза.

ДК: Кроме того, у меня родители познакомились и играли в народном театре. Так что, наверное, это все у меня на подсознательном уровне.
ОХ: А мне просто не хотелось заниматься рутинной работой. В театре никогда не знаешь, как все может получиться. Каждый день все по-разному, не повторяется. Нет такого, что ты пришел, отсидел 8 часов за компьютером и ушел. Я решил, что это не мое, нужно, чтобы было интересно.

СЖНН: Совсем скоро пройдут Ваши спектакли. Это Ваша первая режиссерская работа в театре?
ОХ: Если не считать театральных студий, то у меня – да.
ДК: Если говорить именно о профессиональной работе – то, да.

СЖНН: Помимо того, что Вы режиссеры, Вы еще участвуете в спектаклях, как актеры. Что сложнее – быть режиссером или играть роль?
ОХ: Наверное, тяжелее заниматься режиссерской работой, саму актерскую работу я не люблю как факт. Не в смысле, что она плохая, в смысле – для себя. Я не чувствую себя актером, некомфортно ощущаю себя каждый раз на сцене, когда приходится играть.
ДК: Я когда выступаю, как актер, мне кажется, я плохой актер, надо мне заниматься режиссурой. А когда я в качестве режиссера, то приходят мысли, что я, наверное, все-таки актер, а режиссура это не мое. Но эти сомнения – это часть профессии, пока сомневаешься, значит, что-то делаешь.
ОХ: Главное, никогда не говорить себе, что ты молодец, и все делаешь хорошо. Это самое страшное, в этот момент все останавливается.
ДК: Если откровенно говорить, то мы больше режиссеры.
ОХ: Согласен. Актерская профессия – это параллельный опыт, который необходим, чтобы понять, как работать с людьми этой профессии. Это прекрасный опыт, он очень нужен. И замечательно, что есть спектакли, где мы играем, как актеры. Начинаешь понимать, как работают «механизмы» у человека, который выходит на сцену. Только попробовав это, ты сможешь что-то подсказать, ты не оторван от его дистанции и не ставишь ему задачи, которые он не сможет выполнить.
ДК: Начинаешь хорошо чувствовать настроение, понимаешь, что нравится актерам, что раздражает. Но я плохой актер, я спорю, задаю много вопросов. Когда режиссер «играет», он не может полностью отключить своего «режиссера», который сидит в голове. И ты думаешь, а вот здесь лучше было бы по-другому, а ничего не можешь изменить, потому что это не твой спектакль.

СЖНН: Вы, как режиссеры, требовательны?
ДК: Очень (смеется).
ОХ: Да, требовательный
ДК: На самом деле, режиссер должен быть таким. Как правило, хорошие актеры любят, когда режиссер требовательный.
ОХ: Да, им нравятся замечания, когда провоцируешь их на что-то.
ДК: Актеры — талантливые люди, они могут напридумывать тысячу способов, как обыграть сцену, но если это только их «придумки», а ты в это не вникаешь, то какой смысл режиссерской работы. Поэтому жесткость и конкретика должна быть, на мой взгляд. Мы с Олегом очень разные режиссеры, но в этом мы схожи. Нужно четко знать, что ты хочешь, и требовать это от актеров.
ОХ: Согласен с Димой, плюс, когда я работаю, стараюсь к каждому актеру найти свой подход, у каждого своя психофизика, к примеру, один актер будет работать, когда ты на него кричишь, с другим, наоборот, нужно долго общаться, оговаривая все моменты роли.

СЖНН: Давайте вернемся к Вашим работам. Почему Ваш выбор пал на произведения именно этих авторов?
ДК: Я с детства любил Андерсена, «Дикие лебеди» — это одна из любимых сказок, может в этом свою роль сыграл прекрасный советский мультфильм по мотивам этой сказки. Я в детстве был очень серьезный, а эта сказка, можно сказать, что взрослая, видимо, мне это и понравилось. Поэтому, когда на первом курсе сказали, что нужно будет делать сказку (сначала отрывок), я сразу решил взять «Дикие лебеди», но поначалу не было актеров. На втором курсе моя задумка осуществилась.
ОХ: Мне нравится сказка «Аленький цветочек». Всегда впечатляла история преображения за счет любви, что главная героиня разглядела в чудище душу и красоту. Хотя внутренне я этому долго сопротивлялся, когда дали задание – первое, что пришло в голову, «Аленький цветочек». Но потом появились сомнения. Целый год я пытался что-то найти, в итоге, все равно выбрал именно это произведение.
ДК: Все из детства идет.
ОХ: Да, сказка – это такой материал, где каждый находит отражение себя. У Димы сказка про веру и преданность.
ДК: Еще самопожертвование.
ОХ: У меня — поиск любви, потребность в любви, понимание сути человека.

СЖНН: Вы старались точно придерживаться позиции автора или все-таки привнесли что-то свое?
ДК: Это хороший вопрос, т.к. по этому поводу идет вечный спор. Насколько режиссер имеет право интерпретировать то, что он берет из материала. Я много над этим думал. Мы не можем утверждать, что именно хотел сказать автор. Потому что я читаю сказку, мне кажется, что он говорил про Это. Вы читаете ту же сказку и думаете, нет, он говорил об Этом. На самом деле, каждый видит свое. Поэтому получается, что я выражаю свою трактовку того или иного произведения, вкладываю свой смысл. Есть одно правило, которое я вынес для себя, если постановка убедительна – значит, все получилось. Многие меняют авторскую позицию, и у зрителя это вызывает отторжение, а другие меняют – и публике нравится. Мне кажется, мы достаточно бережно отнеслись к произведениям.

ОХ: Мы сохранили сюжетную линию, нет каких-то разрывов, перестановки сцен, монтажа. Вопрос только в интерпретации, как способа выражения мысли авторской и своей. Сложно сказать, вроде бы сказка об Этом, а способы выражения этой мысли могут быть разными, но каждый из нас выбрал свой.

СЖНН: Вы довольны своими спектаклями?
ДК: Конечно, нет (смеется). Спектакль – это ребенок, он не может быть «неудачным». Ведь какой бы он не получился, ты не будешь его меньше любить.
ОХ: Как говорят, у родителей опыт в воспитании приходит с каждым следующим ребенком, поэтому…
ДК: У меня прошел год с премьеры, поэтому я уже понимаю, где и что можно было сделать иначе. Что-то уточняется, что-то добавляется, что-то меняется. Но в целом, я доволен, я рад, что он случился.
ОХ: Это бесценный опыт работы в театре. Это была работа не только с актерами, но и с администрацией, с цехами, свет и звук, все это нужно было сводить воедино. Это очень здорово, что у нас появилась возможность сделать это.

СЖНН: Творчество каких режиссеров в данный момент времени Вам наиболее интересно?
ДК: Интересны разные режиссеры. Наверное, Руслан Кудашов… это про людей, это честно, очень просто и понятно. Еще, Роман Виктюк – гениальный режиссер.
ОХ: Мне сложно сказать. Я, как зритель, достаточно благодарный, больше всего меня подкупают две вещи — это когда спектакль про Человека, в нем чувствуется какая-то режиссерская мысль, что-то наболевшее. И второе – если я не понимаю, как это сделано, т.е. не вижу «склейки». Например, я не понимаю, как работает Эймунтас Някрошюс, как он Это делает, мне интересно и нравится.

СЖНН: Поделитесь своими творческими планами.
ДК: Я сейчас готовлю работу по Цветаевой. Спектакль практически готов, он о жизни Цветаевой и ее творчестве. Как ни странно, раньше мне не очень нравилось ее творчество, но это любимый поэт мамы, поэтому решил попробовать разобраться. Всегда интересно брать тот материал, который ты не понимаешь. И вот сейчас, когда спектакль почти сделан, могу сказать, что я понимаю Цветаеву, ее жизнь, ее поэзию, но это произошло только сейчас. Еще у меня работа по Жан Жене «Высокий надзор», это будет экспериментальная, достаточно непростая вещь. И планируется еще одна работа, в которой, надеюсь, мне поможет Олег, она о ситуации на Донбассе. Это будет документальный спектакль, для этого мы в августе поехали туда, неделю там жили, все увидели своими глазами, общались с людьми. Этот спектакль не нацелен на какие-то политические темы, он про тех людей, которые там живут. Спектакль о Человеке.
ОХ: У меня, конечно же, есть планы, есть работы, но я не люблю говорить о том, что еще находится в процессе. Все хорошо, планы есть, «работа работается».

Благодарим Дмитрия и Олега за такую искреннюю и интересную беседу и желаем им творческих успехов.